Мы должны развивать среду комплексно – только тогда к нам придет бизнес и поверит в нас, только тогда среда будет востребована людьми. Поэтому надо вовлекать в процесс горожан и бизнес. Например, у нас есть специальные общественные слушания – неофициальный формат, где мы проводим фокус-группы и обсуждение проектов.

Городу нужна атмосфера и энергетика – ради нее люди будут оставаться. Что мы сделали за три года? В первую очередь начали создавать комфортную среду.
Формируем общественные пространства. Это большие пространства, где можно создать энергетику, дать уверенность в завтрашнем дне, чтобы бизнес стал смелее, а мы увидели новый потенциал города.

Обновляем транспортную инфраструктуру. Липецк вошел в 11 городов, где реновируют систему городского транспорта по федеральной программе. Инвестиционный период – три года, общая сумма вложений – 13,8 млрд руб.
Создаем комфортное жилье. Федеральный закон о комплексном развитии территории очень помог – это для нас возможность. Потенциал ветхо-аварийного фонда в Липецке – 1,5 млн квадратных метров нового жилья. Осваивать его нужно с привлечением инфраструктурных бюджетных кредитов, чтобы параллельно с бизнесом создавать социальную, инженерную инфраструктуру.

Но при этом нам не надо идти в ширину. Самая легкая и простая задача для застройщика – пойти в чистое поле. Но если власть позволяет так делать, то это крайне безответственно. Нельзя создавать спальные удаленные районы – это дорого, неинтересно и некомфортно для граждан.

При анализе развития города мы выяснили, что у нас должно быть ядро – центр. И пришли к пониманию, что нужна реновация в центральной части города. Наш проект носит название «Зеленое ядро» – здесь есть самый большой парк в 100 га, остров и две реки – Липка и Воронеж. У территории большой туристический потенциал и потенциал «золотых земель» в части жилья.

Совместно с командами ДОМ.РФ, «Проектная группа 8», «Гильдия ландшафтных инженеров» приступили к разработке мастер-плана центральной части города. Это не просто картинка, а проект, который точно будет реализован.

В проекте возникли три составляющих:

• Набережная реки Воронеж – туристическая инфраструктура.
• Набережная реки Липовка – комфортное жилье.
• Редевелопмент КРТ – у нас пять проектов в центре.

Пример КРТ – Мариинский спиртзавод и ул. Спиртзаводская. Здесь две территории – одна часть имеет отношение к аварийному жилью, вторая – к промышленному наследию. Мы отрабатываем вопрос, чтобы сохранить объект культурного наследия – спиртзавод – и сделать вокруг достойное жилье.

Как сформировать желание у молодых людей остаться в Липецке? Создавать комфортную среду, наполненную смыслом. Это не означает, что надо удерживать тех, кто хочет уехать. Но точно мы должны давать возможность тем, кто захочет реализоваться в родном городе, показать себя. Но он не будет этого делать, если ему неинтересно. Поэтому надо делать интересно.

Нам в следующем году исполняется 30 лет, мы очень большая и смелая компания. И смелость возникла не от глупости или мудрости, а от большой ответственности. Строя наши объекты, мы ставим цель не на 3-7 лет. Capital Group формирует облик города. Девелоперы других городов смотря на Москву, смотрят на нас.

«Бадаевский» – один из самых популярных комплексов в плане просьб «покажите, расскажите, нам интересно, поделитесь опытом», почему стал таким проект. И помимо всего, это очень конфликтный проект – люди всегда не готовы к изменениям.

Сейчас проект находится в активной стадии стройки. Площадь застройки – 6 га, из которых 4 га – будущий парк. Особенность проекта – возвышающееся новое строительство жилых домов на 35 метров. Мы подняли дома, чтобы сохранить ландшафт и силуэт бадаевского завода.

Архитекторами проекта стали Жак Герцог и Пьер де Мерон – мы выбрали их без конкурса. Потому что они создавали общественные пространства для разных городов мира – например, Эльбскую филармонию в Гамбурге и галерею Tate Modern в Лондоне. При этом особенность их работы – бережное отношение к наследию и умение дать зданию новую функцию. Помимо восстановления исторического здания архитектура может жить только тогда, когда она снова работает и снова функциональна.

Швейцарские архитекторы скрупулезно изучили жизнь москвичей – они жили с нами год в гостинице «Украина», чтобы лучше понять нас, что нужно москвичам и для чего они будут жить в комплексе.

После этого были разобраны по частям все три исторических здания. Каждое из строений находится либо в очень плохом, либо совсем в плохом состоянии.

Строение 1. Ледники, отпуск пива, бродильня, бутылочная мойка

Мы хотели не просто взять функционал здания и обыграть его, но и сделать так, чтобы и жителям, и городу было интересно. Поэтому решили, что это будет история с фудмаркетом – удобное пространство, популярная зона досуга и общения. Год мы занимались тем, что укрепляли здание, сейчас приступили к котловану.

Строение 2. Подвалы варни

Сейчас это здание находится в самом плохом состоянии. Завод развивался с конца 19 века и закрылся в 1980-м году. За это время здание не раз менялось. Мы долго согласовывали возвращение исторического облика строению 2, по этому проекту возникло много споров. По проекту здесь будет размещен музей истории пива с собственной пивоварней. Корпус будет построен по историческим документам и воссоздаст «сердце» Бадаевского завода – здание варни, где варили знаменитое пиво Трехгорного пивоваренного товарищества.

Строение 3. Солодовня, элеватор, сушильни

Самое сложное здание, которое предстояло перепрофилировать в общественную среду. Мы разделили строение на три части, первая часть – апартаменты с башенками. Вторая часть – элеватор без окон и дверей. Мы решили организовать здесь настоящую русскую баню.

В этом же здании будет амфитеатр для проведения культурных событий, дом пионеров, где будут собраны варианты для детского досуга.

Поднятие строительства на 35 метров дало возможность создать новую городскую среду – парк. Это не просто рендеры – после завершения строительства пространство так и будет выглядеть уже в первый и второй сезон. Сейчас есть возможность высаживать сразу большие деревья, но это нужно учесть заранее, потому что под землей размещен паркинг, а для таких деревьев нужен большой срез грунта.

Объект находится в активной стадии – завершили свайный период, начали лить котлован. Покупатели берут квартиры себе и детям, потому что объект морально не устареет – это заведомо надежное вложение.

Сахалин

Три года назад мы узнали, что на Сахалине будет построен экогород с использованием современных энергосберегающих технологий. Заявку на участие в архитектурном конкурсе подали 22 консорциума, объединившие 73 компании из 12 стран мира. По итогам победил консорциум под руководством нашей архитектурной студии IND architects.

Когда мы встретились с губернатором, то поняли, что создавать новый город без стратегии развития территории невозможно. Тогда возник проект южносахалинской агломерации, где мы работали совместно с "Институтом Генплана Москвы" и создали ряд проектов, которые могли бы стать драйверами экономического развития.

Это были инвестиционные лоты, в которых:

• мы как архитекторы, включали проекты в транспортную инфраструктуру и красиво визуализировали их;
• экономисты считали бизнес-планы, которые позволяли инвесторам заходить в проект;
• команда губернатора помогала с подключением к сетям, с инфраструктурными облигациями, зелеными облигациями и пр.

Экополис на Сахалине – реальный проект, который будет реализован. Потому что здесь понятна экономика – глубоководный морской порт, «Северный морской путь», большой консорциум инвесторов, которые уже развивают там свои проекты – водородный кластер, проекты «Сахалин-2», «Сахалин-3». Инвесторы готовы обеспечивать рабочие места.

Но важно было понять – как человеческий капитал генерировать и развивать? Города будущего – это те, что будут конкурировать за человеческий капитал. Мы поняли, что часть людей, которые там рождаются и получают образование в школах, уезжают. Поэтому без университетского кампуса невозможно развивать проекты. Мы предложили создать университетский кампус, который бы мог генерировать человеческий капитал.

Затем компания «Самолет» предложила нам разработать мастер-план, более детально проработать проект с экономической моделью и фазами продаж. То есть, инвесторы поверили в проект и начали работу на территории.

Далее мы начали работать с комфортной средой. Но поняли, что развивать Экополис будет сложно, потому что рядом город Корсаков – не очень комфортный для жизни, потенциал его не раскрыт. Здесь сложилась уникальная ситуация – город на побережье, а выход к морю закрыт из-за порта и военной инфраструктуры.
Мы определили точки роста, создали новый мастер-план и дали возможность Корсакову выйти к морю – создать морскую набережную, сделать событийную площадку, основать фудмаркет, где можно продавать свежепойманную рыбу.
Инфраструктура позволит сделать приятным времяпрепровождение, повысить лояльность жителей, развить туризм. Здесь сильная экономика, и мы до сих пор продолжаем работу над проектом – приятно, что это не работа в стол.

Дербент

Дербент – пример, когда за 3-4 года из города, откуда уезжают, можно создать город, куда приезжают. Стоимость недвижимости растет, количество туристов зашкаливает – здесь появилась среда, за которой едут люди.

Город расположен вдоль моря – здесь есть набережная в 14 км длиной. Это шикарная возможность развиваться как прибрежный город. Но была проблема – железная дорога отрезала город от воды, а магистраль – от гор.

Помогла решить проблему глобальная работа по социокультурному развитию территории и по возвращению туристов. Это не просто создание качественной среды, а программирование территории. Мы взяли 14 км набережной и разложили ее на составляющие. До этого на набережной было несколько проектов, развивающих отдельные территории, но не было глобальной стратегии – как развиваться не в следующий год, а в следующие 30-40 лет.

Что мы сделали:

• проработали дизайн-код, создали палитру материалов для фасадов,
• разработали типологию ограничение этажности на морской фасад,
• сделали ряд проектов, связанных с портовой инфраструктурой,
• проанализировали, как Каспий будет меняться в следующие десятилетия.

Архитекторы вкупе с градоначальниками, инвесторами, экономическими консультантами могут помочь воплотить проекты развития территорий в жизнь. Люди всегда смотрели на архитекторов как на людей, которые тратят деньги. Но мы, наоборот, помогаем зарабатывать, оставлять человеческий капитал на территории.

Лейтмотив моего выступления – мы можем создавать среду и объединять специалистов разного профиля и реально реализовывать проекты, а не складывать их в стол.

Год назад мы решили внести корректировки в стратегию. Встал вопрос – что мы умеем делать? Наша компания уже начала строить школы, парки, аллеи, плейхабы. Но не было всей нужной инфраструктуры – поликлиники и комьюнити хаотично развивались вокруг домов.

Мы занимаемся первичным рынком, вторичным рынком, у нас есть агентство недвижимости, собственное приложение, управляющая компания. Это BI 1.0.
А наша задача – стать BI 2.0.

Что мы сделали: проанализировали потребности бизнеса и горожан, поговорили с каждым персонально – спросили, что нравится и не нравится. И поняли ценность, которую можем дать и для жителей, и для компаний, и для государства.

У нас родилась концепция – Бигвилль. Это проект комплексного освоения территорий, где мы объединяем людей, инфраструктуру и технологии.

Инфраструктура

Мы начали строить школы Binom по принципу государственно-частного партнерства. У нас запущено уже 11 школ. Это самостоятельный бренд – 11 тысяч заявок мы получаем в первые сутки после старта записи, дети хотят учиться именно у нас. Потому что наша компания отвечает не только за строительную часть – мы помогаем министерству образования улучшать программу, меняем подход к образованию.

Второе направление в работе – мы интегрируем в Бигвилли полицейские участки, поликлиники, спортивные площадки, скверы, плейхабы.

Технологии

У нас есть цифровой сервис – мобильное приложение BIG APP, которое закрывает сразу несколько вопросов:

• через приложение можно найти квартиру, купить ее, оформить онлайн все документы по технологии блокчейн;
• когда человек покупает квартиру, мы присылаем ему ссылку на приложение и предлагаем познакомиться с картой района, погружаем в жизнь бигвилля;
• через приложение жители работают с управляющей компанией – порядка 140 тысяч заявок в год получаем от горожан, и из них 80% проходят онлайн;
• в приложении есть раздел для комьюнити – здесь жители могут узнать новости, организовать группы по интересам;
• здесь же можно получить доступ к технологии IoT – видеонаблюдение, безопасность;
• жители получают доступ к цифровым сервисам, клинингу и дополнительным сервисным услугам.

Главная цель – мы формируем социальную среду по интересам и создаем комьюнити, в котором людям хочется находиться и где бизнес связан с жителями, а не воюет с ними.

Сейчас мы реализуем 11 бигвиллей, один из примеров – GreenLine на 30 тысяч жителей. Лакомый кусочек для жителей Астаны.

Как мы продвигаем бигвилли? Через цифры. Мы предлагаем калькулятор, где подсчитано, сколько часов и сколько денег сэкономит покупатель, если он заедет в бигвилль в будущем.

Тема нашего проекта – городские конфликты вокруг оспаривания территорий, когда горожане недовольны проектами девелопмента, редевелопмента, благоустройства и выступают против в организованной форме.

В нашем проекте у нас есть количественная часть, где мы используем статистические материалы. Мы сформировали базу из 700 случаев конфликтов в городах-миллионниках, которые произошли в 2012-2018 гг.

Что мы учитывали:

Предмет конфликта, участники конфликта, инструменты, которые использовали стороны – общественные сборы, одиночные пикеты, суды, общественные слушания и пр.

Исходы конфликтов – осуществились ли проекты в полной мере, значительные изменения, изменения коснулись больших масштабов или проект полностью отменен.

На основании этого мы сформировали интерактивную карту проектов. И сделали 18 кейсов в 8 городах-миллионниках – это конфликты вокруг экологических угроз, исторического наследия и развития городской инфраструктуры.

По итогам исследования мы сконструировали разные сценарии конфликтов между местными жителями, активистами, представителями власти и бизнеса. Понятно, что какой бы сценарий не развернулся, у каждого из этих сценариев будут свои возможности и риски, дилеммы, с которыми сталкиваются участники.

Первый тип сценария. Спонтанный конфликт

Это ситуация, когда отчаянный горожанин узнает о проекте довольно поздно – на этапе реализации. У них нет большого опыта, действуют импровизационно и преуспевают только в том случае, если объединились с другим движением, получили поддержку среди администрации или других влиятельных игроков. И успех возможен, только если противник не слишком силен.

Второй тип сценария. Экспертный бой

Конфликт разворачивается на формальной арене – на уровне экспертиз и судов. Здесь важна профессиональная квалификация участников, умение быстро мобилизовать ресурсы, связанные с юридической поддержкой. Успех возможен, если противник не слишком силен и есть фрагментация интересов.

Третий тип сценария. Сильный нападающий

Довольно проигрышная для местных активистов и горожан ситуация. Игрок обладает крупным капиталом – например, это крупная девелоперская компания. Плюс в конфликт может быть вовлечена администрация и тогда возникает альянс власти и бизнеса. Либо это конфликт федерального уровня или связан с большими событиями, которые оказывают влияние на весь ход конфликта.

Четвертый тип сценария. Слабый нападающий

Ситуация, когда компания не велика и чиновники разобщены. Если активисты привлекают других сильных игроков, они имеют шансы преуспеть – отложить или полностью отменить реализацию проекта.

На ситуацию могут повлиять два фактора:
– фрагментация интересов, когда противники разобщены и противоборствующая сторона может использовать это в своих интересах;
– привлечение широкой общественности – узкое ядро может привлечь широкую общественность, СМИ и оказать влияние на повестку.

Кейс – формирование широкого альянса. Блокадная подстанция, СПб

Здание в историческом центре города без видимой архитектурной ценности. У активистов возникла непростая задача – чтобы сформировать широкий альянс, активисты должны были убедить в ценности здания себя и других. Пока широкая публика не будут понимать, зачем сохранять объект, они вовлекаться в диалог не будут.

Активистам удалось это сделать успешно – они связали объект с блокадной историей Ленинграда и использовали широкий спектр тактик: пикеты, мастер-классы, открытые двери, праздник с участием детей. Местные жители полюбили это место, маневр удался успешно.

Если смотреть на арену борьбы на формальном уровне – городские власти категорически отказывались признавать ценность здания, но под давлением общественности и в ходе экспертиз, они признали его ценность. Подстанция не просто сохранена, но и внесена в региональные памятники.

Кейс – сильный нападающий. Нижний Новгород

В этом примере мы видим мощный симбиоз городской власти и компании-застройщика. Глава города был аффилирован с компанией-застройщиком, а против этого сложно бороться. Речь идет о квартале на Ильинке, где размещались особняки 18-19 веков, которые не имели формального статуса объекта культурного наследия.

Активисты терпели поражение на протяжении всего конфликта. Несмотря на то, что они организовывали пикеты, протесты, митинги, креативные перфомансы, СМИ. Они пытались защитить здания формально – пытались придать объектам статус «Выявленные объекты культурного наследия». Но на каждую экспертизу власти отвечали симметричной экспертизой, которые отрицали ценность этой застройки.

Ценность застройки была неочевидна даже активистам. Горожан тем более убедить не удалось – в народе дома называли «гнилушки». Власть тоже использовала подконтрольные СМИ – дискурс «гнилушек» и «уродливых пятен города» были воспроизведен многократно.

Весь квартал был утерян. Но активисты учились на ошибках. Запустили «Том Сойер Фест», в ходе которого волонтеры могли поучаствовать в реставрации других зданий. Теперь люди больше готовы защищать то, к чему приложили руку.

Мы видим разные кейсы и разные сценарии в каждом конкретном случае. Активисты используют широкие способы воздействия, не зная, какие правильно. Иногда что-то срабатывает, но непредсказуемым образом.

В свою очередь, игроки, которые продвигают проекты, задействуют административные и финансовые ресурсы. А активисты вынуждены прибегать к публичной арене.

Для активистов широкий альянс и слабый нападающий дают больше шансов на успех. Но иногда и в этой конфигурации проект реализуется. Кроме того, кратковременная победа может обернуться мощным поражением – девелопер возвращается и сносит не одно здание, а целый квартал.

Важно, чтобы сами городские активисты ощущали ценность того, что они защищают. Такая работа требует от защитников больших усилий от всех вовлеченных участников.

Это два разных диалога – между местными жителями и муниципалитетом, между девелоперами и муниципалитетом.

Если говорить про проектирование и развитие города, у нас есть механизм взаимодействия с жителями, его мы делим на две истории:
– классическое соучастие, когда проектируем благоустройство, дворовые, общественные пространства, готовим концептуальные решения – мы можем вместе с жителями сесть за стол и выработать базовые решения на уровне ТЗ;
– большие исследования, когда делаем крупные проекты – улично-дорожная сеть, набережная и пр.

Это более глобальная задача, здесь нельзя спросить – что думает житель, если построить путепровод в районе. Основываться только на таком суждении было бы ошибочно. На основе исследования мы выявляем потребности людей и закладываем это в ТЗ.

Что касается взаимодействия с девелоперами – мы сразу установили правила игры. Обозначили территории, где застройку не видим, чтобы девелоперы не пытались даже начинать, хотя попытки были.

Раньше была такая система: застройщик приходил к архитектору. Если тот отказывал, он шел к заместителю мэра, потом – к мэру и после – к губернатору. Сегодня девелоперы приходят только к главному архитектору. Потому что мы установили прозрачные правила для всех – ввели коэффициент плотности. И это работает – один застройщик получил один ответ, второй – такой же. Правила для всех одинаковы.

Все мы сетуем – хорошо, если были бы правила, по которым можно работать в городской исторической среде. В Москве таких правил нет – точнее, есть очень мягкое законодательство, которое развязывает руки девелоперу.

Рассмотрим нескольких кейсов, которые не только грозят потерей районов исторической идентичности, но и чреваты имиджевыми и финансовыми издержками девелопера.

Начну с примера. В «Википедии» есть статья про Кадашевские стояния – это история положила началу «Архстоянию», когда был сохранен маленький домик от колбасного завода Григорьева. Его хотели снести, чтобы построить диковатый проект в стиле хай-тек посреди купеческой застройки рядом с храмом 17-18 века.
Из-за проекта разгорелся конфликт с городскими властями. При подключении к конфликту федеральных депутатов и широкого альянса проект удалось поменять кардинально. Это был 2009 год, активистам тогда удалось создать серьезный прецедент.

Кейсы, которые я покажу – это примеры, когда девелоперу позволили вольно нарушать законодательство. Первая вопиющая история – проект «Бадаевский». Девелопер показывает красивые рендеры. Но давайте почетче прорисуем рендеры и посмотрим, как новая застройка нависает над тем, что девелопер не приговорил к сносу.

Нам нарисовали красивый дворик с деревьями и сказали – все смогут пользоваться общественными пространствами. Верите в это? Я не верю. Скверик будет не городским, а местным, локальным. По набережной тоже есть много вопросов.

За пять лет мы имели энное количество экспертиз. К вопросу подключались депутаты Госдумы, экспертный совет, была проведена новая экспертиза, которая доказала, что девелопер нарушает законодательство. Он взял корпус со статусом культурного наследия, разрубил пополам и часть собирается снести.

Местные жители при этом страшно недовольны строительством под окнами – это отбойники, шум, плюс изменение этажности застройки.

Давайте посмотрим, как нарушается законодательство относительно высотности. Фактически, теряются визуальные исторические характеристики, хотя это исторический памятник.

Пожалуй, ни один проект не вызвал такого количества публикаций. Потому что то, о чем говорил девелопер, серьезно расходилось с тем, что говорят люди. Это вызвало открытый протест и судебные процессы. Неоткрытость действий девелопера породила серьезное открытое противостояние.

Еще два маленьких примера:

Трехгорная мануфактура. Уже другой девелопер, но тоже вызвало большое количество протестных акций.

Квартал Хохловка. Основную точку охраны снесли, но остались большие флигеля по периметру. Здесь снято большое количество репортажей с участием известных личностей. Там по очкам общественность пока выигрывает у минкульта.

Что делать девелоперам:

• Не врать – открытость информации + создание наблюдательных советов
• Заблаговременно устанавливать контакт с общественностью (публичные слушания с модераторами)
• Аккуратно обращаться с памятниками наследия, не нарушать законодательства.

У нашей компании горизонт планирования – 20 лет. Мы не воспринимаем себя как девелопер, который построил и ушел. Диалог с жителями начинается еще на этапе анонса проекта, а после окончания строительства мы остаемся на локации.

Расскажу про наш бизнес по группам, чтобы понять нашу систему коммуникации.

Коммуникация с бизнесом

Мы на первых этажах долго, жестко, критично анализируем маршруты востребованности бизнеса и миграционные потоки. Проводим исследование с мобильным оператором, за какими услугами и сервисами люди уезжают в центр города. Это позволяет наполнять первые этажи востребованными сервисами и строить город в городе.

Наименее востребованные локации - «глухие углы». И не избавляемся от этих помещений, а держим у себя. И сами организовываем востребованные сервисы, либо привлекаем тех, кто готов оказать такую услугу в обмен на льготную ставку. Как правило, это творческие, культурные, образовательные проекты.

Периодически мы организуем «Бизнес-кафе», где собираем инвесторов и арендаторов. Рассказываем о дальнейших планах развития территории на ближайшие 2-3 года, чтобы люди могли выстраивать дальнейшую работу с коммерческой недвижимостью. Записи встреч записываем и выкладываем – это привлекает внимание аудитории из Москвы и других городов страны.

Коммуникация с людьми

Мы часто проводим опросы, встречи. Гендиректор сам довольно регулярно встречается с жителями – пусть человек и не профи, но он может подсказать идею, которая не пришла в голову нам.

Часто инициативу выдвигают сами жители. Например, у нас есть площадь им. Туве Янсон, где мы провели фестиваль, который посетило больше 10 тыс. человек. Всю активность организовал не девелопер, а жители районов. 40 мастер-классов, представлений, выставок, коллективная готовка еды – это все сделали сами жители. Мы помогли только финансово – ставили палатки, привезли оборудование.

Не всё в коммуникации бывает гладко . Мы поставили временный скейт-парк в одном из проектов, но встал вопрос о его поддержке на должном уровне – есть те, кто раскрашивает объект ненормативной лексикой. Но жители не готовы через сервис УК содержать парк, даже рубль не хотят потратить на работу, отвечают: «У меня нет детей».

Поэтому с сообществом надо продолжать говорить, воспитывать его, работать с ним. Даже если ты принесешь замок из сахарной ваты, найдется кто-то недовольный.

Коммуникация с городом

У любого девелопера есть коммуникации разных уровней. Одно из ведомств хотело снести другой скейт-парк – планировалось несколько иначе сделать створ дороги.

Борьба за скейт-парк продолжалась полгода. Наши жители включились в нее сами – мы не просили поддержки. То комьюнити, которое мы развиваем, само сразу вышло на защиту объекта. В том числе и бизнес на первых этажах вышел на защиту, потому что взрослые и дети со скейт-парка приходили к ним за сервисом.
В итоге нам помогла самая высокая власть города – начальник сказал, что уничтожить социальный объект ради дороги – это сумасшествие. Так закончилось это локальное противостояние.

Еще один интересный кейс – у нас огромный объем продуктовых магазинов. Мы в октябре введем в эксплуатацию Центр впечатлений Scandi, где будет реализована большая социальная функция. Наша компания предпочла разорвать контракт с очередным продуктовым магазином и основать центр для людей.

Такие проекты повышают привлекательность территории. Наша задача – чтобы люди не хотели уехать, а чтобы оставались.

Девелопмент развивается, компании активно конкурируют и добавляют к своим проектам общественные пространства. Но важно сказать, что любой проект в городе – это гражданский договор. Его нужно обязательно модерировать, обязательно с ним работать.

Даже если ты считаешь, что выполнил все требования города, ты все равно должен понять, что ты должен городу отдать. Забирая у города эту застройку, нужно что-то возвращать. Нужно делать так, чтобы жители соседних домов были довольны, чтобы люди со всего города приезжали к именно к тебе.

Нормативная база

Отдельно – и наши девелоперы об этом тоже задумываются – нужны системные изменения всех норм. Существующие нормы рассчитаны на среднестатистического мужчину. Фактически игнорируют физиологию и не рассчитаны ни на женщину с коляской, ни на маленького ребенка.

Нормативная база движется медленно. Девелоперу надо перепридумывать нормы и делать так, чтобы среда была рассчитана на все категории пользователей.

Сторителлинг

Важно рассказывать про проект. В проектах «Бадаевский», «Хохловка» – основная проблема в том, что они не рассказывали, что хотят сделать, не коммуницировали с жителями.

И там, и там решения архитектурные в полном порядке, ничего особенного не происходило. Надо было сформировать четкое понимание проекта, сделать описание в 3-4 предложениях , чтобы можно было объяснить человеку.

Пример 1
Наш проект – «Хронограф Slava» – суперплотный новый район. Мы придумали такую штуку – во второй и третьей очереди стоят четыре башни. Мы предложили поднять двор на третий уровень, а под ним организовать крутое пространство: галерея, детсад, ресторан, музей и пр. И это пространство прорезано городскими улицами. Там нет дверей и заграждений, проходишь насквозь. В течение пяти минут быстро можешь добраться до любой нужной функцией.

Пример 2
Другая история – большой проект, который мы делаем с группой «Эталон» на территории ЗиЛ-Юг. Он начался социокультурного исследования, на платформе Generation ZiL полгода собирали мнения о том, каким жители видят район. Провели неформальный архитектурный совет, рассматривая проект планировки и новые предложения по масте-планированию. Проект превратился в усовершенствованный мастер-план, при этом сама генетика проекта сохранилась.

В разговорах о проекте с жителями и сообществами важна преемственность. Если была какая-то идея, ее важно интегрировать, обсудить или перепридумать.

Если планируется серьезная стройка еще до того, как снесены какие-то проекты, можно сделать какие-то интересные проекты для людей – ярмарки, фестивали. Мы обычно начинаем дружить с людьми, которые живут рядом, еще до старта строительства.

Что важно для девелоперов:

• Человекоцентричность. Когда придумываете посыл, представьте, что разговариваете с человеком, не перепридумывая, а честно рассказывая, что будет с проектом.
• Многоканальность. Маркетинг должен быть во всех точках соприкосновения с аудиторией.
• Долгосрочность. Все наши проекты длинные, на десятки лет, и закладывать коммуникацию надо с учетом того, что общение с клиентом – это инвестиция в бренд.
• Мультиформатность. Экспериментируйте с каналами, создавайте новые коллаборации с сервисами, которые еще не проявили рекламный потенциал.